ЛАС
Я еще ни разу не охотился с таким тщанием – и с такой торопливостью. Потому что не без основания подозревал, что если я задержусь, Ханти один начнет ремонтировать шалаш, или продолжит заготовку дров, или изобретет что-нибудь еще, чтобы получше натрудить ногу… а вдруг у меня не получится ее вылечить? И что мы тогда будем делать?
Хотя ясно что. Он будет ехать дальше верхом, ворча и возмущаясь, я – идти пешком, проклиная свою неумелость и то животное, которое затаилось внутри меня… А рыжий Краб – презрительно фыркать и время от времени делать вид, что хочет укусить меня за плечо.
Охота осложнялась тем, что здесь, в лесу, я чувствовал присутствие лося, но он был где-то не очень близко – и к тому же, что мы стали бы делать с целым лосем?! Это ведь добыча на большой отряд, а не для двоих. Что мы стали бы делать с таким количеством мяса?!
Подошел бы дикий поросенок, но его тут точно не было… Был невдалеке заяц, но его, по правде говоря, мне было жаль. Они стонут и плачут, если не получается убить мгновенно… Маленький пушистый комочек. Нет, зайца убивать не хотелось…
Оставались птицы. Их было немного, но они всё-таки были. Только вот стрелять при таком скоплении ветвей… Два против одного, что попадешь в ветку вместо птицы, а потом еще стрелу будешь искать незнамо сколько!
А потом мне всё-таки повезло. Уж не знаю, почему та тетерка не вспорхнула раньше – надеялась отсидеться? Дремала на своей ветке? Но я подобрался достаточно близко, и даже ветви не помешали! Нанизанная на стрелу, как на вертел, птица камнем упала на землю.
Большая. Нам с Ханти должно хватить…
Глаза птицы заплывали мутью. «Не серчай», - одними губами прошептал я, - «такова судьба – я оказался быстрее. Ты родишься снова, будешь петь, и летать, и кормить малышей… не держи зла, маленькая лесная дочь… Мой друг болен, и нам нужны силы…»
Я побежал назад… и у мирно горящего костра никого не увидел!
- Ханти? Где ты? – позвал я. Меня охватила какая-то бессильная злость – ну разве нельзя было подождать меня! Что он там еще придумал!
- Здесь, сейчас вернемся, - почти сразу же отозвались оттуда, откуда пахло водой и водорослями. Слова у Ханти с делом не расходились – он действительно появился на поляне, мокрый, усталый, с довольным и таким же мокрым конем.
- Извини, Лас, мне же надо было обиходить Краба, - виновато улыбнулся он мне. – А костер я разжег. И шалашом могу заняться… только отдохну чуть-чуть…
- Садись, отдыхай. Я всё сделаю, - сказал я, осознав, что про коня-то я и не подумал. Вернее, решил сначала поохотиться – ну конечно, это же интереснее! – а потом уже – всё остальное. Ну а Ханти, разумеется, сделал то, что нужно.
- Вот… Смотри… Можешь ощипать, пока я шалаш делаю, - проговорил я не без тайного удовлетворения: ощипывать птицу – морока та еще.
- Тетерка! Лас, ты – такой молодец! Как и нашел-то?! – Ханти с восторгом ухватил мою добычу за крыло и плюхнулся наземь у костра, доставая нож.
- Сам не знаю. По-моему, она какая-то ленивая была, - ответил я, встав перед шалашом.
Этому сооружению явно было много лет, и подновлялся он не раз. Одни ветки сменялись другими, снова и снова. Внизу на земле даже осталось какое-то количество старого сена – видно, было когда-то принесено для пущего удобства. Надо будет положить наземь веток… А сейчас заделать все щели на случай дождя.
- Ленивые редко живут долго, - глубокомысленно отозвался Ханти, довольно ловко управляясь с тушкой. – Лас, за водой я смогу сходить сам. И речной лучок я там видел вроде, наберу. А вот яблочки, боюсь, за тобой. В смысле, я сейчас не самый лучший лазатель по деревьям.
- А ты считаешь, я не смогу удовлетворительно набрать лук? – спросил я.
- То есть ты предпочтешь рвать лучок, а собирать яблочки отправишь бедного меня? – в голосе Ханти дрожит еле сдерживаемый смех.
- Нет. Яблоки я тебе тоже не доверю. На тебе – птица, а это самая ответственная работа, не находишь? И я очень надеюсь вскоре полакомиться княжеской пищей!
Ханти помолчал и ответил не сразу. А потом спросил, и в его голосе мне почудилась растерянность и какое-то напряжение:
- Почему княжеской, Лас?
- Нуу… Думаешь, не дотянешь? Я в тебя верю. Ну хотя бы блюдо с графской кухни – думаю, ты точно можешь приготовить!
- Ааа… понял, - кажется, растерянность сменилась настоящим облегчением. – Посмотрим, не знаю еще. Если честно, я не очень-то… в плане готовки. С Юрким Тью точно на сравнюсь. Но съедобно точно будет, это я тебе обещаю.
Странно. Почему он на княжескую кухню так среагировал? Может, служил какому-то князю? Тогда это явно были не самые приятные воспоминания в его жизни… Или кто-нибудь шибко привередливый придирался к тому, как Ханти готовит, и он решил напрочь забыть о том, что был поваром? Кто его знает…
Оглянувшись, я посмотрел на Ханти.
Он методично (как и все, что он делал) ощипывал птицу. Не глядя. Смотрел он почему-то в костер, и мне показалось даже, будто я увидел в его взгляде… что? Угрюмую тоску? Настороженность? Или вовсе отчаянную надежду какую-то? Разобрать не удалось. Ханти заметил, что я смотрю на него, и улыбнулся вопросительно, пряча свои переживания (если они мне не померещились) за зеркалами приветливых глаз.
- Не бери в голову, - сказал я. – Что бы ты ни сделал, мне понравится. Можешь быть уверен!
- Посмотрим. У нас полно времени, чтобы в этом убедиться. Ну или наоборот.
Я хмыкнул и продолжал чинить шалаш. Мне подумалось, что Ханти вспоминает что-то не то… не то, что ему было бы приятно вспомнить. Каким-то образом я ему напомнил об этом. Жаль.
То ли это было связано с готовкой, то ли с княжеским столом… остается больше не упоминать ни то, ни другое. И приглядеться, кстати, как он готовит. Если я научусь, будет всяко лучше – потому что, конечно, дичь я приготовить умел, но ухватки у меня были иные, да и пряности я не использовал. Разве что соль да лук…
Шалаш становился всё уютнее, внутри – всё темнее, да и вообще солнце стремилось за лес. Скоро спустится вечер, и единственным светом для нас останется костер да Берилл с Серебром…
- Принимай работу, командир! – провозгласил я. – Жилье готово! Вот только еще веток натаскать для подстилки…
- Молодчина! – тут же одобрил мое рвение Ханти. – Теперь с тебя яблоки и лучок. И заметь, никто тебя за язык не тянул, так что придется собирать и то, и другое. Начать лучше с лучка.
- Начнем с лучка, - покладисто согласился я.
Лук был собран, настала очередь яблок – и тут я с радостью показал, что по деревьям лазить люблю и умею. В нашем городке было много старых развесистых деревьев. Самое интересное, что высоты я всё-таки боялся – но оттого старался еще более цепко держаться, а показать свои умения перед другими мальчишками… разве ж можно без этого?!
Пока я собирал высохшие до состояния деревянности мелкие яблочки, Ханти снова убрел к ручью – за водой. Поэтому, когда я высыпал на заготовленную тряпку свою добычу, котелок уже стоял на костре, и в нем грелась вода, тихонько пуская крошечные пузыри.
Птица лежала не только ощипанная, но и разделанная, причем жир был аккуратно срезан и отложен маленькой горкой. Ханти лукаво покосился на меня и достал из походного своего мешка маленькую сковородочку – в такую бы только одно яйцо поместилось, вздумай он сделать себе глазунью.
- Яблоки в воду, все. Нам нужен крутой и душистый отвар. Потом их выловим, остудим и съедим, на десерт пойдут. А пока оно там булькает, мы тут обжарим, что получится.
Я присел у костра, внимательно глядя на Ханти. Как он ловко и почти любовно обращается с разложенной снедью. Какие у него… длинные и даже изящные пальцы… Словно у музыканта. Раньше я этого как-то не замечал!
А что, если… Если Ханти – чей-нибудь бастард? И какой-нибудь князь обошелся с ним примерно так же, как мой отец – со мной? Только вот мама говорила, что отец просто не мог остаться с нами, а его отец – не захотел?
Тогда, наверное, само слово «князь» и «княжеская еда» и вправду звучат для него болезненно… А готовить он мог научиться действительно на княжеской кухне! Мало ли.
Кулинарил Ханти небыстро и тихо. Впрочем, заметив мой интерес, он охотно объяснял свои действия и отвечал на вопросы. Например, зачем ему сковородка.
- Чтобы обжарить лучок и мясо, - Ханти, подумав, нарезал мясо кусками помельче. – Понимаешь, настоящий золотой туш нам тут не сделать, конечно же. Но упрощенный вариант вполне по силам. А чтобы он был по настоящему вкусным, нужна обжарка. Понятное дело, шкворчание речного лучка в этой пародии на сковороду – это не то же самое, что золочение красного басохийского лука в большой коссе с пахучим маслом. Но тут уж… таскать с собой большую коссу я все-таки не готов.
- А что такое косса? Большая…
- Ну… представь себе котел с круглым дном и… как бы сильно раскрытым, что ли. У которого стенки не вертикально, а в стороны. В это и есть косса. Басохийцы жарят в ней почти все, им наши котелки неудобны, да это и понятно. Зато с яблочками мы соблюдем некоторую традиционность золотого туша. Фруктовая вода для его приготовления – штука первейшая, хотя последнее время все упрощается, конечно, и старцы ворчат на молодежь все охотнее…
Ханти ложкой повылавливал сварившиеся и размягченные кипятком яблоки, покидал в миску и засыпал в получившийся компот остатки полуденного пшена, которые таки нашел в своих запасах. Вода недовольно булькнула под горкой тонкого полупрозрачного зерна, дунула в лицо паром и спряталась под крышкой. Запах шкворчащего в тетеревином жире лучка заставлял сглатывать слюну все чаще.
- Вот. И мясо сюда…сейчас обжарится, и можно будет добавить трав, - довольно вздохнул Ханти, помешивая вываленные в сковородку куски тетерки. – И соли.
- Ханти, - осторожно начал я, - а тебе не кажется, что сковородка для тетерки всё-таки маловата?
- Наблюдательный, - усмехнулся Ханти. – Разумеется, она маловата. А какие твои предложения? У тебя есть побольше?
- У меня вообще ничего нет. Котелок только… Может, его задействовать?
- В котелке трудно жарить по-настоящему, если только он не косса, - ответил Ханти. – Так что используем сковородочку. И, в качестве ответа на незаданный еще вопрос, мы используем ее в несколько приемов. Видишь, я отложил еще жира? Вот на нем мы и пожарим остальное. Постепенно.
- Понял, - ответил я, сглатывая слюну. – А котелок можно использовать, чтобы сложить туда пожаренное и возле костра поставить на угли… чтобы не остывало, да?
Процесс обещал быть долгим, главное – не захлебнуться слюной, однако! Пахло все более одуряющее вкусно, словно это была не обычная тетерка, а невесть какое лакомство… из той же Басохи. Кажется, ел я там однажды туш… но в памяти ничего выдающегося не отложилось. Или я тогда в основном пил, а не ел?
- Можно, да. Но знаешь… может, лучше просто сварить еще компота? – не очень уверенно предложил Ханти. – А то вина у нас не очень много, а запивать туш всегда хочется – он же пряный… Как считаешь?
- Может, и компота. Мне набрать еще яблок?
Мне хотелось сделать ему приятное, чтобы Ханти забыл о прошлом.
- Ну а как без них компот сварить? – Ханти улыбнулся и добавил, - опять же… вдруг твой зверь любит компоты? Надо же мне чем-нибудь его угостить… так сказать, извиниться за то, что напугал. Ты ведь будешь пробовать сегодня, а?
- Пробовать – что? – спросил я, со смятением начиная догадываться.
- Брать своего зверя на сворку, - Ханти ободряюще подмигнул. – Ну, не печалься. Раз он в тебе есть, с ним надо налаживать контакт. А не так… когда сам не помнишь, чем ночью занимался. А?
- Ты прав… - тяжело вздохнул я.
Вот оно и пришло, время, которого я так боялся. Конечно же, я понимал, что рано или поздно мне нужно будет «разобраться» с этим самым котом. Напугали его, вишь ты! Что ж, теперь мне вечно жить в страхе, что в любой момент у меня вырастут когти?! И шкура… Ладно бы в бою, против врагов! Но – рядом с другом? А если во сне приснится кошмар? Вдруг я и тут могу превратиться в кота?
- Вот! – важно поднял палец Ханти, совсем как фоу Оммодр. – Но сначала мы тебя накормим, я думаю, это будет правильно. Лас, тебе нечего бояться, пойми. В худшем случае, ничего не получится. То есть останется как сейчас. Значит, перемена будет только к лучшему.
- А если получится?
Ццур его знает! Я даже и сам не мог бы сказать, чего я боюсь больше. Ничего не выйдет – но кто может поручиться, что я не обернусь снова – в самый неподходящий момент, не помня себя? Получится… и я опять перестану себя сознавать? А если… и вообще останусь в этом облике?!
- А если получится, то тебя будет на целого кота больше, - рассмеялся Ханти. Изучил мою смятенную физиономию и примирительно коснулся плеча, - Лас, я тебе не отец и не наставник в магии, я не собираюсь заставлять тебя учить этот урок. Не хочешь – не надо. Просто мне кажется, что если оно такое вот есть, то лучше бы овладеть им до того, как настанет какая-нибудь бяка, при которой учиться будет уже поздно. Ведь такое умение может спасти тебе жизнь. Подозреваю, что уже спасло – вряд ли бы у меня получилось тебя спасти с помощью угля и воды, если честно.
- Думаешь, я не отравился потому, что стал котом?
- Думаю, что да. Впрочем, я на этой версии не настаиваю…
Версия! Так говорили в универсуме…
«Одна из версий причины начала Степной войны – изменение климата и засуха, хотя я на этой версии не настаиваю…» - говорил магистр истории, и по его тонкой улыбке все сразу понимали, что настаивать-то он не настаивает, но всякий, который захочет поспорить с этой самой версией, будет тут же посрамлен.
- Кошки живучие, - усмехнулся я. – Что ж… - произнес я почти через силу, - если и пробовать, то уж точно на сытый желудок… а то мало ли что.
Шутка вышла неловкой и дурацкой… да ведь, получается, это и не шутка вовсе!
- Ну вот и хорошо, - кивнул Ханти, вываливая уже в мою миску пожаренное с лучком мясо. – Так, следующий! Отлично! Лас, тебе не очень претит идея немножко поболтать? В смысле… может, ты расскажешь о себе, а? Я так понял, ты служил где-то…
Поболтать? Да пожалуйста. В конце концов, я могу и про универсум рассказать… Ничего тут стыдного в общем-то нет… Кроме, пожалуй, того, что в магии я так и не преуспел. А Ханти, в отличие от многих других наемников и солдат, можно об этом рассказать – он не станет насмехаться. Ну или станет это делать не так обидно, как остальные, и не посчитает меня каким-то блаженным или, что того хуже, чужим!
Откуда-то я это знал…
- Служил… А что именно тебе рассказать, Ханти?
А может быть, он тоже про себя расскажет? Хорошо бы… Впрочем, вслух я этого не сказал.
- Все, что сочтешь нужным, Лас. Я не выведываю твоих тайн, если что. Мне просто интересно, кто ты.
- А у меня и нет никаких тайн! Хотя знаешь… Даже если бы и была, я бы тебе доверил. Потому что знаю, что дальше тебя это не уйдет. Правда ведь? А кто я… Бывший стрелок-пограничник, бывший помощник лекаря, бывший недоучившийся маг… и кое-кто еще. Тебе что интереснее? Про пограничную крепость или про универсум?
Я испытующе поглядел на Ханти.
- А что было раньше – универсум или крепость? – заинтересованно спросил он.
- Крепость, - усмехнулся я. – Мальчишка из дома сбежал на войну… За подвигами.
- О! Подвиги! – еще сильнее оживился Ханти. – Рассказывай про подвиги!
Я криво усмехнулся.
А что называть подвигом? То, что стрелял, стоя со всеми на стене крепости? А попробовал бы я не стрелять. В лучшем случае – выгнали бы с позором, в худшем – отведал бы плетей по самое не могу…
Помню, как я несколько мгновений стоял в ступоре, наметив себе мишень, как учили. Молодой парень, - быть может, это и у него был первый бой? – с отчаянным, вдохновенным каким-то лицом лез всё выше на стену, выше, выше… Мне хотелось, чтобы его убивал кто-то другой. Не я. Или пусть возьмут его в плен. Зачем убивать?
- Лас! Мать твою! – рявкнули у меня над ухом, и я спустил тетиву…
Потом уже было страшно, противно, но уже не так, как в самый первый раз.
- Да не было никаких подвигов, по правде говоря, - признался я. – Я ведь не мечник. Я стрелял – и как правило, из укрытия… Мне повезло. Когда я появился в крепости, дядюшка Кон… словом, был там такой старый воин… он стал меня всему учить. Сперва я вообще был при кухне да при оружии – ну а потом как-то так получилось, что я довольно быстро научился хорошо стрелять…
Ханти кивнул.
- Это и правда повезло, да… Хорошо, когда новичков встречает кто-то заботливый.
- А у тебя был кто-то… такой же, чтобы поддержать на первых порах? – живо спросил я, уставившись на друга.
Ханти молча отвернулся. Казалось, он не даст ответа вообще, но он сказал:
- Брат.
И, после еще нескольких мгновений тишины, добавил беспомощно и грустно:
- Я соскучился…
- У тебя есть брат?! Он… жив? – прошептал я, вспомнив, что скучать можно и по умершим.
Он кивнул, повернулся ко мне и улыбнулся:
- Мы с ним давненько не виделись. Ты… продолжай, пожалуйста. Мне интересно.
Значит, не хочет говорить про брата… Быть может, тому не дают видеться.. с бастардом? Чтобы не позорил? Но, видно, хороший человек, раз Ханти о нем так говорит… Здорово, когда есть такой брат!
- Там хорошо было, в крепости, - продолжал я. – Сначала, после дома, мне всё было непривычно и тяжело – это если быть честным. А потом привык. Мне и до сих пор порою крепость снится… Там… я был нужен. И там был дядюшка Кон!
- Расскажи про него, - попросил Ханти. – У тебя голос теплеет, когда ты говоришь его имя… Если тебе не неприятно, конечно.
- Нет, почему же неприятно? Просто грустно… Потому что его больше нет. Его убили… Вот тогда, Ханти, я действительно озверел! Лучше бы я тогда обернулся! Хотя, знаешь, я всё равно смог за него отомстить. Глупо, по-дурацки, но смог… Удивительно, что сам при этом не пострадал.
И перед моими глазами опять встало лицо того убийцы – и мой лук, который я вогнал ему в рот – словно рогатину на охоте. Как я лук не сломал, как сам уцелел – Создатели хранили…
- Вот оно что, - вздохнул Ханти. – И как же ты отомстил? Тем более по-дурацки…
- А я вогнал конец лука ему в рот, - с удовлетворением ответил я. – Это был другой лук. Не тот, что сейчас со мной… Сам не знаю теперь, успел бы я прицелиться и выстрелить? Может, и успел бы – в упор… Но в тот момент мне как будто даже и в голову не пришло использовать стрелу! Наверное, если бы не лук, я бы просто ударил кулаком.
- Луком, значит? – Ханти вдруг жестко усмехнулся, - да, так бывает. Когда забываешь про оружие и помнишь только то, что вот именно эту дрянь ты должен убить… неважно, чем и как… просто должен, и все!
- У тебя тоже такое было? – живо спросил я. – Но тебе проще – для тебя клинок как продолжение руки… Наверное, ты и левой рукой можешь биться. Я прав?
Он кивнул:
- Могу, да. У меня было не совсем так, но похоже. От ярости совсем контроль потерял… и – позорище! – вовсе забыл, что у меня есть оружие. Убил пустой рукой. Он не ожидал… думал, что раз я безоружный, то и… не представляю опасности.
- Вот как… Оказывается, ты страшен в гневе! – улыбнулся я. – А позвольте спросить, командир, как насчет жратвы?
- А вот… сейчас мы всю эту вкусность закинем в котелок… вот так! И добавим еще вот… специй чуток… дробленые веретенки, пац-пац… и сушеных всяких листьев… А вот теперь закрываем крышкой и ждем. Может, все-таки сваришь компотику, а?
- Сварю… Ах да, ты намекаешь на то, что мне снова надо лезть на дерево! Я понял.
Я обвязал куртку вокруг пояса так, чтобы было куда складывать добычу. И полез на дерево, на этот раз немного медленнее и осторожнее, потому что уже почти стемнело.
От ручья тянуло сыростью, туманом и какими-то водными растениями. Треснуло полено в костре… Такой тихий, безмятежный вечер! А мне было тревожно. И я даже рад был, что рецепт блюда, задуманного Ханти, такой неторопливый и вдумчивый, что нужно варить этот самый компот, и что начинать звать своего «внутреннего» кота еще рано. Сперва готовка, потом мы не торопясь всё это съедим, может быть, все-таки по глоточку вина выпьем, а потом…
А что потом – я и сам не знал. И так и не мог решить для себя, что же я больше хочу – чтобы у меня ничего не вышло? Или хочу всё-таки стать этим самым котом?!
«Но ведь я всё-таки вернулся», - убеждал я себя, тщательно обдирая с дерева оставшиеся яблоки. – «Хоть и был не совсем здоров. Вернулся и стал опять человеком… то есть, не совсем человеком…»
Успокаивающе прошумел ветер в кронах деревьев, упала наземь шишка – и опять всё стихло. В лесу не было угрозы. Скорее это я был для окружающих угрозой…
Нет. Я попробую. Если есть шанс сделать так, чтобы я научился этим управлять – я должен! Чтобы не трястись от страха: а вдруг однажды я опять проснусь рядом с раненым, покалеченным другом?! О худшем даже и думать не хотелось. Чтобы не накликать…
