CЛОМЛЕННЫE
Отeц бил её. Жecтоко бил. Мaть пила горькую. Пoэтому, росла она на улице. Причeм, в буквальном cмысле этого слова. Ела здесь, иногда и спала. Ей приxoдилось частенько слышать насмешки в свой адрес. И она научилась зaщищаться.
Кулаками. Точнее, мaленькими кулачками.
И выросла она cломленным человеком. Так, по крайне мере, говорил её лечащий врач-психолог, а потом – психиатр. Лекарства она принимала регулярно. Что, впрочем, не оказывало на неё ровным счётом никакого воздействия.
На свидания она не ходила. Не верила, что кто-нибудь может заинтересоваться таким, cломленным человеком. А, значит…
Всё своё время посвящала работе и заботе о бездомных людях на улицах города. Она была волонтёром в одной из благотворительных организаций. И так распределяла своё время, что больше его ни на что не оставалось.
Только вернуться домой и забыться сном усталого человека. Квартира ей осталась от родителей. И напоминала о пережитых мучениях. Поэтому, она хотела переехать. Но денег на это не было. Вот и приходилось ложиться спать в месте, где стены напоминали об издевательствах в детстве. И это очень мучило её.
Не хотелось ей возвращаться в эту квартиру. И она старалась оттянуть эту минуту, как могла.
Поэтому, ходила по двору и курила сигарету за сигаретой. Пока не начинало тошнить и не уxoдили тревожные мысли. Соседи, выгуливавшие собак или выносившие мусор, старались не встречаться ей на пути. Репутация у неё была человека, скажем так, не очень нормального.
Вот и в этот вечер было точно также. Она ходила по двору и пыталась уговорить себя идти домой, когда уткнулась в спину высокого, грузного человека. Он стоял, слегка наклонившись вперёд, и яростно матерился. Прямо перед ним на земле сидел маленький серый котёнок.
Мужик наклонился и, извергнув очередное ругательство, замахнулся на малыша.
Она вдруг ощутила острый прилив ненависти. Воспоминания нахлынули на неё тугой волной, затопив всё в голове, и как будто весь мир исчез.
Как она очутилась прямо перед лицом мужчины, она так и не поняла. Зато заметила, как её маленький и крепкий кулачок вылетел вперёд.
И попал точно в лоб здорового мужика, хотевшего ударить котёнка. Тот охнул, вскрикнул и попытался поднять правую руку, но...
Не успел. Точный хук левой в челюсть сбил его с ног. Мужик рухнул как подкошенный, издав при этом такой стон, что сбежались все, кто был во дворе.
Она наклонилась и подняла маленького серого котёнка. Сбежавшиеся с немым изумлением смотрели на огромного мужика, и маленькую девушку с котёнком на руках.
- Он хотел его ударить, - объяснила она собравшимся.
После чего развернулась и пошла домой. Оставшиеся не пытались привести в чувство лежавшего на земле. Наоборот. Они очень радовались произошедшему. Мужик был известен во дворе своей ненавистью и агрессивностью.
И вскоре на него были опрокинуты десять вёдер с мусором, которые собирались прежде выбpoсить, coвсем в другое место.
- Подождите. Подождите! - закричал вслед девушке парень с маленькой смешной собачкой на поводке.
Он подхватил свою кудлатую питомицу и побежал за ней.
- Я восхищён! Очень! Вашим… благородным поступком, - сказал он. - Но как вы не испугались?
И вдруг, девушке первый раз в жизни захотелось рассказать этому парню, почему она поступила так. И они присели на скамейку у самого входа в подъезд.
- Меня мой врач называет – Сломленный человек, - сказала она мужчине.
Через полтора часа выяснилось, что он пишет диссертацию о насилии в семье.
Они долго сидели и разговаривали. И напоследок он сказал ей:
- Вы знаете, сломленные люди, как ни странно, самые приспособленные к жизни. Если у них хватило смелости дать отпор. Пересилить себя. И тогда они уже не сломленные. Потому что, им свойственно особое чувство справедливости. Они защитники всех обиженных и угнетённых.
Котёнок давно уснул, удобно устроившись на коленях девушки. И соседи с вёдрами и собаками разошлись. А они…
Всё сидели, сидели, сидели и…Говорили, говорили, говорили…
И девушка не чувствовала больше себя сломленным человеком. Она чувствовала себя защитницей и интересной женщиной.
Это она прочла в глазах парня с маленькой смешной собачкой.
В эту ночь, первый раз за много-много лет, ей не было одиноко и страшно в этих стенах.
Во-первых, рядом с ней спал, сладко посапывая, маленький серый котёнок.
А во-вторых, перед ней стояли глаза мужчины, полные восхищения, удивления и ещё чего-то такого…
Что было ей не знакомо.
Больше она не боялась спать одна в этой квартире. Потому что, молодой мужчина вскоре переехал к ней. И маленькая смешная coбачка подружилась с серым котёнком.
Вот такая иcтория о слoмленном чeловеке.
© ОЛEГ БОНДАРЕНКО

Знаешь, Андрей, я подумала - наверное, это всё-таки не авторы виноваты и не те, кто выкладывает. Это особенность Фейсбука, где я беру рассказы. Всё-таки фейсбук у нас типа вражеский ресурс. Может, его так пытаются блокировать, вернее, его контент.

Сидим на работе, чай пьём.
Заходит Ханна, юрист с другого отдела, толстая, некрасивая женщина сорока двух лет.
Но очень яркая и неординарная личность.
Наша новенькая секретарша, красавица модельной внешности, проводила её взглядом и говорит:
- Вот, не могу понять, она и толстая и страшная, а муж у неё - красавец и от неё без ума. За что он её любит? Она что, богачка какая-то?
- Так спроси у неё, – говорю. - Что ты у нас спрашиваешь, вон она возвращается, возьми и спроси.
Секретарша наша побледнела, стыдно, видимо, стало.
Ханну у нас все любят.
А одна из сотрудниц кричит:
– Ханна, тут интересуются, за что тебя муж твой любит.
- Не, я только хотела узнать, как вы познакомились, – затараторила секретарша.
- Да ты не стесняйся, – смеётся Ханна, - меня многие об этом спрашивают. Я вам расскажу.
Нас познакомила его мама. Я ей понравилась.
"Светлокожая, умная, из хорошей семьи", – так она ему меня описала.
Прихожу, вижу стройного смуглого юношу.
Костюмчик - от Версаче, пахнет, как парфюмерный магазин.
И даже ногти явно в маникюрном салоне стрижёт, такие они у него ровненькие и ухоженные были.
И я, стою, как дура, тумба восьмидесятикилограммовая, в цветном, ситцевом платье.
Можно идти по домам.
Так бы и поступили, но ему же потом перед МАМОЙ отчитываться.
Он предложил прогуляться. Погуляли.
И тут он говорит, что Мама! Для меня! Ужин сделала!
Не он, блин, меня в ресторан приглашает, а мама сделала, и ему на кухне оставила.
Я подумала, а что я теряю? Хоть поем.
Пошли к нему домой.
Жил один, в собственной пятикомнатной квартире.
Он уже тогда имел свою стоматологическую клинику и весь вечер говорил о зубах, и о новом, белом, кожаном диване, который купил на днях.
Мама постаралась на славу, приготовила несколько блюд, одно из которых - это баранина с горошком и зеленью (это блюдо едят руками).
Всё было так вкусно.
А он только и делал, что смотрел в телефон и всё время повторял:
- Осторожно, диван не закапай.
И так это меня взбесило, думаю, такой прекрасный, тёплый летний вечер.
Вкусная еда, приятная музыка, а ты, с*ка, только о своём диване и думаешь.
- Как ты говоришь не делать? – его спрашиваю, – Вот Так?
И всей пятернёй, в бараньем жире, в соусе и специях, хрясь по его дивану.
И мажу, мажу.
Он аж дар речи потерял.
Замер, потом покраснел и задыхаться стал и смотрит на мою руку.
А я беру, обмакиваю её в блюдо и опять, хрясь по дивану.
- А потом?
- А потом взяла открытую бутылку вина, что на столе стояла, и ополовинила, прямо с горла.
- А потом?
- А потом вытерла руку об его рубашечку от Версаче, потрепала по щёчке, как ребёнка малого, и пошла ванну искать, руки мыть.
- А потом?
- А потом сидела ревела в ванне, пьяная. Пока он своим медицинским спиртом диван оттирал. Обливалась слезами самосожаления о том, что я толстая, страшная, и никогда у меня такого красавца мужа не будет.
- А потом?
- А потом он зашёл, с бутылкой виски в руке, сел рядом на пол и стал рассказывать о строгой матери, о семейных традициях, о том, как его подавляют и не дают жить, как он хочет.
- А потом?
- А потом мы напились, горланили песни до утра и прыгали "с ногами" на этом диване.
- Потом мы на этом же диване, так сказать, сблизились, – Ханна засмущалась.
- А через полгода поженились, и вот уже трое детей.
Ханна повернулась и вышла.
- Ну что, всё поняла? – это одна из сотрудниц спросила секретаршу. - Вот так надо себя вести!
- Это что же, мне у всех мужиков, грязные руки об диваны вытирать?
- А ты попробуй, милочка, попробуй, и расскажи, что получится, – сотрудница с усмешкой уткнулась в свой компьютер.
А секретарша побежала в курилку. Советоваться, видимо...

© bobo

Мне кажется, тут главное то, что она помогла мужику от комплексов избавиться..

САМА ДУРА-ДУРОЙ, ЗАТО КОТ УМНЫЙ …
Целый год Тамара не делала попыток выйти замуж. Да, ей уже 30, скоро-то и поезд уйдет, а что делать? Не отдавать же свое сердце и красоту, например, Степану, который со школы за ней ходит, вздыхает? Ну, уж нет.
Тамара подскочила за 15 минут до будильника. Она осторожно спустила ноги с кровати. Точно, все, как она и думала. Тапки Григория были мокрыми, а рядом сидел довольный кот. Тамара быстро схватила тапки, выскочила на кухню, бросила их в тазик, а из шкафа достала точно такие же. Она сразу купила две пары одинаковых тапок, чтобы можно было вот так утром их поменять. Уж слишком хорошо она своего кота знала.
— Гад полосатый! Что же ты делаешь? Ведь из-за тебя никакого счастья в доме!
Кот, который пришел за ней следом на кухню, дернул хвостом, и обиженно удалился. Женщина тихо прошла в спальню, поставила сухие чистые тапочки, и вышла.
— Пойдем, зараза, накормлю тебя!
Кот, не глядя на нее, прошествовал на кухню. Он шел так, как будто делал одолжение этой глупой женщине. Тамара невольно улыбнулась. Как ни крути, а кот во всем прав. Не везло ей с мужиками. Хотелось чего-то такого Романтичного, а не деревенского. Но, вот как-то не срасталось.
Нет, от мужиков отбоя не было. Тамара женщиной была эффектной. Но, то ли она слишком торопилась, то ли выбирала не тех, то ли кот своим презрением к ее избранникам помогал, но ни один мужчина надолго у нее не задерживался. А ведь всегда все очень серьезно! Да и кандидаты неплохие.
Тамара сделала себе кофе, сидела, отхлебывала и смотрела на кота. Это наказание она выловила из лужи неподалеку от магазинчика, в котором работала. Каким чудным образом услышала писк, и сама не знала. Лужа эта была там столько, сколько Тамара себя помнила. Даже в самую сушь она не пересыхала. Через нее кто-то сердобольный перекинул дощечку, и все по этой дощечке проходили. Как оказался там котенок, до сегодняшнего дня оставалось для нее загадкой.
В тот день она была не в настроении. Петр, представительный мужчина, с которым она уже два месяца жила, ни с того, ни с чего, вдруг собрал чемоданы.
— Не могу я тут жить! Петухи орут, мужики пьяные песни орут, вода горячая только в бане. Не для меня это.
— Петя, ну так я же не против, давай поедем к тебе, в город.
— Ты? В город?
Он ее таким взглядом окинул, что Тамара сама дверь ему открыла, да еще и ускорения придала. А потом расплакалась. Она в деревне всегда самой модной была, а он-то что? Двое штанов всего, да и то, одни Тамара ему купила.
Но, долго горевать Тамарка не привыкла, да и на работу нужно было. А вечером и нашла этого заморыша. Другого и слова для него не подобрать.
Дома котенка накупала, в теплое полотенце завернула, накормила, и к печке уложила. Тот притих, уснул. Переделав все свои дела, легла и Тамара. А ночью проснулась оттого, что кто-то теплый песни ей в ухо поет. В свете ночника увидела котенка, который устроился у нее в изгибе шеи, и сладко мурчал. Она прикрыла его одеялом, да и заснула с улыбкой..
Целый год Тамара не делала попыток выйти замуж. Да, ей уже 30, скоро-то и поезд уйдет, а что делать? Не отдавать же свое сердце и красоту, например, Степану, который со школы за ней ходит, вздыхает? Ну, уж нет. Не о такой жизни она мечтала. Она хотела жить в городской квартире, в деревню только на выходные приезжать. Конечно, сейчас никого своим транспортом не удивишь, но все же Жизни хотелось другой, культурной. Вот и искала себе женихов на стороне. Нет, Тамарка не была легкодоступной женщиной, но примерно раз в год, а иногда и чаще, ходила В замуж. Правда, до свадьбы ни разу так дело и не дошло.
Она снова посмотрела на кота. Между прочим, в последний раз, именно кот сделал так, что Михаил, почти кандидат наук отказался на ней жениться. А ведь все уже считай договорено было. Он уже с мамой приехал. Машина у калитки стояла, Тамарка из-за забора на любопытных проходящих гордо посматривала. Вот вам! Не верили? А Тамарка смогла!
Тогда вообще все так хорошо было. Михаил маме своей Тамаркины угодья показывал. Женщина ягодку сорвет, цветочек понюхает.
— Хорошо-то как. Здесь можно неплохо отдохнуть.
Тамара улыбалась.
— Вот, банька скоро будет готова. Ничем не хуже городской сауны, а даже полезнее
Мама Михаила снисходительно ей улыбнулась.
— Только вот кота нужно будет отдать кому-то. Терпеть не могу кошачью шерсть.
Тамару слова эти покоробили, но она виду не подала, зато Васька отреагировал. Встал, потянулся, в дом пошел, а через 10 минут вернулся и сразу шасть на крышу. Он всегда там отсиживался, когда натворит чего-нибудь. Прошло еще 5 минут, ровно столько, сколько потребовалось матери Михаила добраться до комнаты, где, около дивана стояли ее дорогие итальянские туфли. То, как материлась эта культурная дама, слышала вся деревня. Признаться, и Тамара, не один год отработавшая в торговле, такие слова не знала. Даже бровь в удивлении подняла.
В общем, кот в туфлях подарок оставил, а Тамарка снова в девках осталась. Как она ругалась тогда на кота..
— Слезай, гад! Я тебя сейчас наизнанку выверну! Что же ты такое творишь? Как не стыдно? Семену Ильичу испортил обувь. Маме Миши, а Николаю? Николаю-то за что? Он же так хорошо к тебе относился!
Кот на Тамару не смотрел, знал, что вся ее злость ненадолго.
— Что, Тамар, снова Васька твоего жениха забраковал?
У калитки стоял Степан. Он небрежно оперся на столб, и Тамара невольно залюбовалась его фигурой. Вот, где мощь и сила. Женихи-то ее городские все тщедушные были, хотя сама Тамара формы имела округлые.
— Степан, ну ты еще мне нервы попорти!
Тамара в сердцах махнула на него.
— Зря ты не слушаешь кота! Животные не ошибаются.
Она захлопнула за собой дверь. Зачем ей говорить это, если она уже и сама думала. Васька-то никогда и нигде не гадил. И гости ведь к ней приезжали, и гостили не один день. Все нормально было. Как только жених, так на тебе!
Она уже кофе допила, как из спальни послышалась ругань. Тамара устало прикрыла глаза. Забыла, что кот давно уже научился все двери в доме открывать. С Евгением она познакомилась месяц назад, а вот вчера он к ней в гости приехал. Вечером посидели, он захмелел сильно. Все рассказывал, как они замечательно заживут. Тамара поверила, потянулась к нему, но Евгений уже захрапел. Ну, ничего Бывает. Устал человек с дороги.
Она пошла в спальню. Жених вляпался сразу двумя ногами.
— Это что? Это что такое? Немедленно эту тварь из дома выкинь, чтоб я больше его тут не видел!
Тамара спокойно посмотрела на Евгения.
— Ну, рановато ты стал распоряжаться в моем доме, и приказы отдавать. Кот-то тут поболее твоего живет!
— Ах, вон как? Ну и живи тут со своим котом! Дура деревенская!
Мужчина быстро схватил свою сумку и ринулся в прихожую. Тамара убрала следы недовольства кота и прошептала:
— Ну, что, доволен, гад полосатый?
Откуда-то из-под кровати донесся довольный мур.
Вечером, когда пришла с работы, Ваську своего не обнаружила. Странно. Обычно ждет ее у калитки. Даже Степан над ней смеялся:
— Зачем тебе какие-то ухажеры, если у тебя такой верный кавалер?
А сегодня нет. Она весь лом обошла, весь двор. Нет Васьки. И тут услышала, что где-то высоко наверху кот жалобно мяукает.
Она выскочила за калитку. Так и есть, сидит на высоком тополе. Чуть ли не самой верхушке.
— Вась, слезай! Ну что орешь-то? Туда же как-то залез?
Кот смотрел на нее бешенными глазами и орал. Через полчаса уговоров она пошла за лестницей. Долго примеряла, вроде как установила. Залезла, никак не дотянуться, тогда перелезла на сук, села на него, и в этот момент лестница упала. Тамара растерянно смотрела вниз. И что теперь делать?
Кот же, спокойно обогнул ее по веткам, спустился вниз и ушел в дом. Нужно звать на помощь или пытаться слезать самой. Сейчас ей стало страшно. Она зажмурилась, и уже хотела расплакаться, но услышала:
— Чего, соседка, решила птицей стать?
Тамара открыла глаза. Ну, конечно, кто еще это может быть? Именно тот, кого она меньше всего видеть хотела.
— Степан, не смешно! Лестницу подними.
— Подниму, если расскажешь, что на дереве забыла? Яблоки на тополе вроде не растут
Тамара вздохнула:
— Васька гад! Залез, а слезть не смог!
— И где же он?
— Слез.
Тамара поняла, насколько глупо прозвучали ее слова. Хотелось и плакать, и смеяться.
— Ну, ты даешь Ты хоть раз скелет кота на дереве видела?
Степан смотрел на нее и улыбался. Но не обидно, и так, по доброму. Потом поднял лестницу.
— Ну, теперь ты мне ужин должна!
Тамарка махнула рукой. Ужин, так ужин. Они со Степаном с детства знакомы были. Даже целовались когда-то, в молодости.
Как все так получилось, она и сама не могла сказать. Только проснулась она рядом со Степаном. И не просто рядом, а плотном кольце его рук. Самое странное, что не хотелось никуда из этих объятий. Первый раз вчера она чувствовала себя Тамарой, человеком, а не куклой, которая обязательно должна произвести впечатление. Надо вставать. Она пошевелилась, но Степан только крепче прижал ее.
— Куда? Лежи. Я кофе сделаю и принесу
Такое тоже впервые. И она почти расслабилась под звон посуды на кухне, но потом вспомнила про Ваську. Черт Он же сейчас Тамара и сама не понимала, почему так сильно перепугалась? Ведь это же всего Степан. Она же никогда не хотела за него замуж, хоть и знала, что он сохнет по ней. Но сейчас, когда подумала, что из-за кота он может уйти, чуть не заплакала.
Женщина осторожно встала. Нужно что-то делать. Вчера, когда она все это рассказывала Степану, они вместе хохотали, а сейчас ей совсем не до смеха было.
Тамара на цыпочках выскочила в прихожую. Она уже готова была просто спрятать обгаженные ботинки. Что угодно придумать, скажет украли! Но ботинки были сухие. Она даже повертела их в руках. Нет, ничего.
— Что, сухо?
Она резко обернулась. Степан держал в руках кофе, а о его ноги терся Васька.
— Сухо
— Ну, получается, что теперь тебе не отвертеться, пойдешь за меня замуж. Больше твой Васька, похоже, не примет никого.
Тамара смотрела на него, смотрела, а потом сказала:
— Знаешь, Степ... Ну и дура же я!
Степан прижал ее к себе.
— Ничего страшного, зато кот у тебя умный!
Автор: Ирина Мер

Думаю, она хотела городской жизни. А потом всё-таки поняла, что это не для нее.

.. «Счастливая, - думала владелица сети модных кофеен, рассматривая присевшую за столик известную актрису. - Красавица, выглядит на миллион. Только и забот – что угнаться за новой коллекцией украшений, выбрать – на каком курорте отдыхать, отбиться от толпы богатых поклонников, да успеть спрятаться от папарацци за высоким забором шикарного особняка. А тут… голова кругом идет от этих поставок, налогов, конкурентов, кредитов за квартиру и новую машину. Ребенок с няней растет, у мужа своя жизнь. И на Мальдивах начинается высокий сезон»…
    «Счастливая, - думала ее соседка по дому, направляясь в парикмахерскую, и случайно встретив «кофейную бизнес-леди». – Живет этажом выше в огромной квартире, машины меняет, как перчатки. А тут… пишешь эти программы, как проклятая, пишешь. Едва-едва удалось накопить на однушку. Работаешь с утра до ночи, сидишь одна дома, как затворница. Ни семьи, ни друга. Ни развлечений, ни отпуска. Только и читаешь в соцсетях: что лучше – Ибица или Тенерифе. А жизнь мимо проходит»…
    «Счастливая, - думала о ней парикмахерша, ловко подстригающая влажные пряди. – Сама себе госпожа. Работает прямо в собственном доме, попивая кофеек. Потыкала в кнопки на ноуте – дзынь – деньга на карту капнула, причем, приличная. Хочешь в Египет, хочешь в Турцию. А тут… сколько голов нужно перестричь, тонну волос с пола вымести, чтоб хоть какую-то копейку заработать. И каждой еще угоди, каждая норовит нервы помотать. К вечеру ноги не держат, а дома свекровь зубы точит, чтоб с порога впиться в самую душу»…
    «Счастливая», - думала о парикмахерше продавщица, продающая рыбу на уличном лотке, пританцовывая от ноябрьского холода и дуя на распухшие от мерзлой воды руки. - Стоит себе в тепле, в шлепанцах и халатике, красоту девчонкам наводит, «чаевые» в карманчик собирает. А тут… ежедневное море в тазу… И в дождь, и в снег, и в мороз… Ноги закоченели, пальцы на руках не гнутся. Единственный заработок, если какая-нибудь «барыня» не захочет в чешуе ручки белы марать, и скажет рыбку ей почистить. К вечеру доплетешься до съемной квартиры, хлопнешь водки с сожителем, только тогда и согреешься»…
    «Счастливая», - думала о ней тоненькая худенькая натурщица, завороженно следя, как продавщица с аппетитом уплетает корзинку с белковым кремом, которую ей принес в блистере грузчик с рынка. - Всегда сытая, лопает сладости в удовольствие, каждый норовит ее любя ущипнуть. А тут… Вечно голодная для стройности, перебиваешься случайными заработками, никогда не знаешь – когда следующий раз поешь, где и с кем переночуешь. Раздеваешься перед тем, кто заплатит, и привыкаешь быть неодушевленной вещью»…
    «Счастливая», - думала о натурщице, позирующей с букетом листьев молодому фотографу, элегантно одетая дама бальзаковского возраста. - Молоденькая, с точеной фигуркой, с загадочным взглядом. Вся жизнь у нее впереди. И не знает она, как это – когда увядает красота. Как это – когда умирают родные. Как это – когда с мужем не сложилось, а у взрослых детей своя жизнь. Не знает горьковатый вкус вечеров в обнимку с одиночеством»…
    «Счастливая», - думала об элегантной женщине, листающей на лавочке рекламный буклет, старушка, катящая по дорожке сквера инвалидную коляску, в которой полудремал старичок. – Еще такая молодая и красивая. Еще здоровая и полная сил. Еще может себе позволить тратить деньги на красивую одежду, вкусную еду и приятные вещи. Еще не знает, как это – когда все жалкие крохи пенсии подчистую уходят на лекарства. Еще не знает, как это – прислушиваться по ночам к затихающему дыханию, и чувствовать, что конец близок»…
    «Счастливая, - думала о семенящей за коляской бабулькой одинокая старушка, перекладывающая из кастрюльки с отбитой эмалью кашу в несколько кошачьих мисок под кустом. – Сколько их вижу – всегда вдвоем. Она ему одеяло на ногах поправляет, он для нее норовит отломить веточку рябины. Есть, о ком заботиться, есть, кто пожалеет. А тут… помрешь, и не хватится никто. И не знает она, как это – варить себе кашу на воде, вместо молока, чтобы покормить их – бездомных и голодных. Лишь бы хоть кому-то быть нужной»…
    «Счастливая, - думала о старушке, к которой со всех ног неслись с десяток котов, молодая бродяжка, пытающаяся успокоить раскричавшуюся двухлетнюю дочку. – Может ради развлечения котов кормить, а мне ребенка не всегда есть чем накормить. Где-то живет она, где-то ночует, кашу вон варит. И не знает, как это – не иметь ничего своего, просить милостыню, убегать от полицейских или спущенных собак. Может, давно бы уже с моста вниз головой, да только детем по рукам и ногам связана»…
    Она развернула помятый пакет, отломила кусок булки, которую сегодня ей протянула сердобольная тетенька, когда они просили подаяние на ступеньках перехода, и сунула в руки голодной девочке. Она не видела, что за ними наблюдает актриса, допившая свой кофе и севшая за руль шикарного авто. Сидит молча, не поворачивая ключ зажигания, и, не мигая, смотрит на девчушку, усердно жующую сладкий хлеб. И у нее перед глазами за миг - вся ее жизнь: красивая сказка, вперемешку с цинизмом, предательством, пустыми обещаниями и ранним абортом. Фальшивые роли, дорогие подарки, от которых на сердце лед, прекрасный дом… пустой и тихий по ночам. Она встретилась с малышкой глазами, и от распахнутого детского взгляда перехватило дух. Следя, как девочка обвивает ручками материну шею, она невольно дотронулась до своей, представляя желанное детское тепло и безусловную любовь, которую юная мама, казалось, совсем не замечает. А в голове вертелась только одна мысль: «Счастливая… Господи, какая же счастливая»…

Татьяна Лонская

Я — дворник, вернее, по-грузински это звучит как «мусорщик» – менагве. Встаю в 5 утра, осеняю крестом сына и оставляю его спящего старенькой бабушке. Мой уход слышит только наш попугайчик.
Уже 5 лет я работаю в куртке оранжевого цвета и раньше солнца здороваюсь с деревьями, улицами и со всей Землей. Насколько видит глаз, с тем и здороваюсь.
У людей свое дело, они ходят и мусорят, я этот мусор собираю, насыпаю в урны, и улыбаюсь в душе – никогда дети дворника не бросят на землю мусор, сыном клянусь!
Деревья стоят и извиняются передо мной, склонив голову. Не их вина, что в старости руки не держат и сыпется все из рук стариков, я их извиняю. И еще извиняю осыпающиеся листья... А на улице никто меня и за собаку не считает, даже сосед, пройдя мимо, не поздоровается.
Некоторых моя, не особо чистая одежда пугает, некоторых моя метла, иных моя борода. Из-за этой бороды мой пятилетний сын называет меня дед-морозным папой...
Убираю мусор и думаю о моем, оставленном в постельке сыне, о старенькой матери и о 9 часах – успели или нет в садик собраться? По сути, дети дворников не должны опаздывать в садики или в школы...
На кого не глянешь, все выражают по отношению ко мне либо сожаление, либо брезгливость, тепла в глазах не увидишь. Только уличные собаки лижут мне ботинки, и то тогда, когда раздаю им найденную для них еду в мусорном контейнере...
Я — дворник...
Дворника по-грузински называют «мусорщиком», и от него пахнет мусором...
Пять лет назад я нашел в мусорном баке новорожденного малютку, сейчас он мой сын. И я каждый день благодарю Господа за то, что люди выбрасывают мусор...

© Анна Лашхели-Ониани
Сборник новелл "Дворник"

Может быть, потому, что это не совсем интеллигенция?
Увы, шкурничество, как ковид, распространилось в обществе. Я всё не могла понять, что ж Макаревич с такой ненавистью визжит против присоединения Крыма. А оказалось, что просто-напросто у него там бизнес свой был, а после присоединения накрылся. Вот и всё. Очень просто..